Ты знаешь, так хочется жить...

Позже я увидела, что карманы у пиджаков, которые висели в шкафу, были вывернуты, - значит, он искал эти копеечки в других пиджаках, которые висели в шкафу.
На дорогу, как всегда, посидели молча в гостиной: "Чтобы всё доброе садилось", - говорил обычно Серёжа. И отправились в больницу. Подъехали к центральному подъезду и прошли через вестибюль и двор в приёмный покой. Настроение было неважное, но лучше, чем когда ложился на обследование в декабре (с 14 по 17 декабря 1965 г.).

Пришёл Юрий Ильич Савинов (врач-дежурант). Вместе поднялись на 4-й этаж в 27-ю палату - там, где лежала я, когда удаляли жёлчный пузырь. Разложила всё привезённое по своим местам. Посидели, поговорили. Серёжа вспомнил мою операцию: как он вошёл сразу после того, как меня ввезли в палату, как он много тогда пережил.
11 января утром брали биопсию, - делал Борис Васильевич Петровский. Оказывается, при этом было сильное кровотечение, о чём я узнала позже от Р.В. Резниковой (палатный врач), поэтому Борис Васильевич, боясь кровотечения, не оставлял и второй способ операции через живот. И соответственно Серёжу готовили к тому и другому методу. Уже это его настораживало и сильно тревожило.

Всё время в больнице он был необычно грустным и в плохом настроении. Сильно изменился цвет лица, не было обычного его румянца на щеках. С 11-го по 13-е было особенно тревожно: ждали результат гистологического обследования. Вечером 13-го вошёл Юрий Ильич с историей болезни, где был подколот листок гистологического обследования. Он дал нам почитать. Полип оказался доброкачественным. Сразу стало легче, Серёжа повеселел. И вдруг обратился к Юрию Ильичу: "Юрий Ильич, Вы наш друг, скажите, пожалуйста, сколько я ещё могу прожить с таким..." и приложил руку к сердцу. Вопрос был настолько неожиданным, что Юрий Ильич растерялся: "Ну, Сергей Павлович, о чем Вы говорите". "Нет, нет, Вы скажите..." "Ну, лет двадцать". Опустив голову, Серёжа как-то необычно грустно сказал: "Да мне бы ещё хотя лет десять, так много надо сделать". "Что Вы, что Вы, Сергей Павлович, конечно, проживете ещё больше". Вскоре Юрий Ильич вышел из палаты.

В этот день 13-го я была у Серёжи дважды - днём и, по его просьбе, вечером. Он провожал меня по коридору до лестницы. По пути встретили Константина Николаевича Руднева (бывший министр оборонной промышленности), поздоровались и пошли дальше. Около двери попрощались, несколько раз возвращались друг к другу, и Серёжа как-то особенно нежно целовал меня и мои руки. Условились, что на лестницу он не пойдёт, чтобы я не оглядывалась, "А то упадёшь с лестницы и расшибёшься", - сказал он. Я согласилась. Правда, несколько раз я оглянулась, но Серёжи на лестнице не было. Видимо, он пошёл в палату и по пути побеседовал с Константином Николаевичем, который пришёл навещать Ирину Владимировну (жена К.Н. Руднева). Я приехала домой, вскоре Серёжа позвонил мне. Потом звонил, когда ложился спать. "Я уже принял душик. Нянечка мне потерла спину, сама изъявила такое желание. Так хорошо помылся. Спокойной тебе ночи, пожалуйста, не волнуйся", - сказал он мне. Я пожелала ему тоже спокойной ночи.